Поэзия и литература Индии.

      Переходя к поэзии и литературе Индустана, мы не можем не сказать несколько слов о наречиях, которыми теперь говорит разнообразное народонаселение этой страны. Прежде всех должно упомянуть о санскритском языке, коренном, первоначальном языке Индии, на котором написаны все священныя книги и эпопеи Индусов, и на котором в настоящее время уже не говорят. После него, из числа более чистых наречий, замечательны следующия: пракрит, простой разговорный язык; на нем объясняются в драмах женщины и добрые духи (злые гении, выведенные на сцену, говорят наречием пайзаши); сверх-того, наречие магадии, заменяемое иногда провинциальным идиомом апабранза. От этих трех, более общих и чистых наречий происходит множество других идиомов: особенный пракрит, употребляемый на берегах Сарасвати; наречие каиякубья, или индустана, корень новейшаго индийскаго наречия, которым говорят до 20-ти миллионов человек, особенно высшия сословия всего севернаго Индустана, от Декана до Кашмира и от Калькутты до Бомбея, - между-тем как масса народонаселения нижней части бассейна Ганга (числом до тридцати миллионов) употребляет наречие бенгали; далее: митила, или тиргуктия, в северном Бахаре и в циркаре Тургукском; урика, употребляемое в Ориссе; гуджера - в Гуджерате; тамульский диалект, одно из главных наречий Декана; мараттский, карнатикский диалекты, и наконец, наречие телинга, употребляемое часто поэтами. При дворах мусульманских владетелей говорят так называемым монгольскими наречием, смесью арабскаго, монголо-татарскаго и персидскаго языков. Это наречие служит и для дипломатических сношений Англичан с императорами Дели, которым эти коварные пришлецы оставили одни лишь титулы. Из приведенных нами наречий, употребляемые в северном Индустане относятся к санскритскому языку, как романские языки Европы к латинскому. Наречия Декана: тамульское, телинга и карнатикское, по корню и построению своему чужды санскритскому, но заимствовали у него много слов, также как английский язык, происходящий от германскаго корня, перенял множество выражений у латинскаго; наречия-же урика и маараштра (мараттское), несмотря на южное положение мест, где употребляются, очевидно принадлежат к семье санскритскаго языка.
     
Главныя произведения индийской литературы написаны на санскритском языке. Язык этот, по удостоверению всех ориенталистов, богат, благозвучен и необыкновенно разработан. Древнейшим грамматиком считают какого-то Панини. После изданнаго им руководства, в течение веков тянулся безпрерывный ряд грамматик, словарей, хрестоматий и риторик. В настоящее время санскритский язык - уже язык мертвый, но служит всем учёным для их прений и трактатов, точно также, как латинский язык исключительно употреблялся всеми учёными Европы до XVIII века. Когда именно санскритский язык перестал быть народным, не известно. - В наше время переведены на европейские языки еще очень немногия произведения санскритской литературы: основательное изучение ея распространилось не далее как с конца прошлаго столетия, и потому критика должна поступать чрезвычайно осмотрительно при произнесении суждения о ней.
     
Самая древняя и самая объемистая часть индийской литературы заключается в поэмах, священных и эпических. О первых Кольбрук относится без особенной похвалы. Сюда принадлежат веды, написанныя, очевидно, в такую старину, когда санскритский язык был еще мало разработан. Религиозное учение их чисто нравственныя положения часто возвышенны, но язык и слог еще очень грубы. Из эпических особенно замечательны две поэмы: Рамаяна и Мага-Барата. В первой из них, сочиненной Валмиком, жившим несколько столетий тому, описываются подвиги Рамы, завоевание Цейлана и великия деяния бога-обезьяны Ганумана; во второй воспеваются военные подвиги Кришны. Кроме Кольбрука, произнесшаго решительный приговор осуждения над всею древнею священною литературой Индустана, все известные ориенталисты относятся с величайшей похвалой, часто с восторгом, об этих двух поэмах. Из отзывов Шлегеля, Мильмена, Уйльсона и Джонса видно, что в древне-индийских поэмах нет той необузданности воображения и того избытка образности, которые составляют главный характер персидских и арабских сочинений подобнаго рода. Эпическая поэзия отличается, как в языке, так и вообще в наружной форме, простотою, напоминающею пафос Гомера. Мага-Барата, поэма вполне народная, могущая назваться индийскою Илиадою, была сочинена не одним лицом. Первыя песни ея приписывают Виаст; автором бульшей части поэмы называют Санти; но некоторыя песни, где уже встречается имя Явана (Греков), относятся, ясно, к последним столетиям до Р. X. Нала и Дамаянти, изображающая картины домашняго быта, известная нашим читателям по прекрасной переделке ея Жуковским на русский язык с немецкаго перевода, и Багават-Джита, в которой излагается учение одной из религиозных сект браманской веры (переведенная на латинский язык Шлегелем), - обе принадлежат к числу главных эпизодов Мага-Бараты. Во всей этой поэме видно спокойное и разумное воззрение на жизнь, нравственность и религию. В ней нет и малейших следов того ограниченнаго фанатизма, который встречается в поэмах позднейших времен, и который теперь так обезображивает частный быт народов Индустана. В этих древних поэмах женщина ставится везде очень высоко, и в Рамаяне мужчинам обещается даже рай за соблюдение одноженства.
     
По-мере постепеннаго перерождения феогонии Индусов, возникли и сборники учения веры с его нововведениями. Такие сборники называются пуранами. В них говорится о Браме, Вишну, Шиве, Вамане, Ангни, и других богах и полубогах. Всего 18 пуран; каждая имеет пять отделов, в которых говорится о сотворении, уничтожении и возрождении мира, а равно и о воплощениях, рождении и родословной бога, которому посвящена пурана. Во всех 18-ти сборниках вместе 400,000 строф. Часть их переведена на английский язык Уйльсоном, часть Мекензи. Пураны писаны гораздо позже вед, и язык их несравненно обработаннее. Менее важными почитаются уповеды и упапураны, толкования вед и пуран. - Перейдем к несвященной поэзии.
     
Джита-Говинда, или "Напевы Джай-Девы", может служить лучшим образцом индийской идиллической поэзии. В ней безпрестанно встречаются богатые образы и сравнения; во всей поэме разлита восточная нега, и так как этот род не требует ни смелости мысли, ни энергии выражения, то он разработан Индусами с особенною любовию, и удается им преимущественно. В сатире Индусы были всегда очень слабы; за-то басня обязана своим рождением санскритскому языку: тут находится большая часть басен, перешедших потом и в греческую и в восточную литературы, не исключая даже Тысячи и одной ночи - сказок, известных нам из переводов с арабскаго и персидскаго. На санскритском языке собрание это называется Вригатката.
     
Всего более знакомы Европейцы с драматическою литературою Индустана. Замечательнейшими писателями по этой части считаются Калидас и Бавабутти. Первый называется одним из девяти алмазов короны короля Викрамидития, царствование котораго для литературы санскритской было тем-же, чтт век Людовика XIV для французской. Эта апогея санскритской литературы относится к V столетию по Р. X. Бавабутти жил 300 лет позже. Каждый из этих поэтов оставил по три драмы, из которых по две переведены на английский язык. Известнейшим произведением Калидаса считается Саконтала (кольцо судьбы), переведенная Уйльямом Джонсом. Его-же "Герой и Нимфа" есть произведение еще более романтическое, напоминающее, по содержанию своему, "Сон в летнюю ночь", Шекспира. - Ориенталистам нашим известны до 60-ти замечательных драм, из которых доныне вполне переведено только восемь, да отрывками переведено и объяснено 24, бтльшею частию Уйльсоном и Ланглэ. В драмах Индусы тщательно избегают трагической развязки, особенно кровопролития в последнем акте. Содержание их, впрочем, весьма разнородно: оно взято то из мифологии, то из эпических сказаний, то из частнаго, домашняго быта. Нередко встречаются на сцене даже боги, лишенные всего таинственнаго, сверхеестественнаго, сложившие с себя все чудесное, говорящее языком человеческим и действующие по чисто-человеческим страстям. Число действий неопределенно; их бывает от одного до десяти. Лучшие драматические писатели жили лет за 1000 или 1500 до нас. Теперь искусство это в упадке, а потому и все театральные костюмы скопированы с изображений древних нарядов. В сериозных драмах, на сцене вы никогда не увидите нынешней чалмы, но всегда высокия шапки или короны. Поэтому актеры высокой драмы имеют привиллегию заставлять зевать только учёныя высшия касты. Фарс пользуется бтльшею народностью. Индийские паяцы проворны, ловки, изобретательны и умеют смешить народ.
     
Вообще, о поэтических произведениях Индусов должно сказать, что они глубоко проникнуты элементами их народнаго характера. Они носят на себе общий отпечаток роскошной неги, способствующей гораздо более к плавному описанию наружной природы, чем к изображению вечнаго движения и волнения внутренней жизни человека. В этой поэзии много мягкаго, гармоническаго, но нет ничего сильнаго: это вечное чувственное убаюкивание или усыпит вас, или покажется приторным; никогда ни один аккорд бодрости, смелости, не возбудит в вас энергическаго одушевления. Индийские поэты хорошо изображают ощущения нежности и любви: вы встретите и восторг разделяемой страсти, и томление, внушаемое разлукою, и бешенство обманутой любви. Иногда они возвышаются до изображения привязанности чистой, без примеси всяких эгоистических побуждений, - но не ищите в них силы, стремлений духа гордости, независимости: ничего такого вы не найдете. Даже при описании битв и сражений, они не умеют возвыситься до своего предмета; не чувствуя в себе той живой симпатии к герою, которою так богаты греческие и римские поэты, они прибегают к преувеличиваниям, метафорам, и описания их не что иное, как натянутое риторство. Они не увлекаются, а следовательно не могут увлечь и читателя.
     
Торжество индийских поэтов и любимый род их есть описательный. С особенным удовольствием рисуют они картины мирной, спокойной природы, изображая человека погруженным в размышление; в этом роде, Индусы доходят иногда до высокаго. Прекрасная природа, величественныя горы и реки, нетронутые леса, тропическая растительность, облитая прозрачною атмосферою, вековые памятники архитектуры: все это представляется верно, широко, в богатых образах, описывается простым, не напыщенным слогом. Образчиком чисто-описательнаго рода может служить поэма Мегадата, переведенная на английский язык Уйльсоном. Дух, изгнанный из рая, поручает облаку передать его приветствия оставшимся в раю друзьям, и описывает посланнику страны, мимо которых ему лежит путь. Автор избирает любимейшую индийскими поэтами часть года, когда среди скопившихся тучь и рокотаний грома начинаются периодические дожди; он описывает пробуждение окоченевшей природы, радость тварей при приближении дождей, - вспоминает о длинных вереницах журавлей и других перелетных птиц, парящих в высших странах неба; он рисует тысячу пейзажей, кучу городов, над которыми облако должно будет пронестись, и в то-же время пестрит свой разсказ намеками на историческия и мифологическия события, которых страны те были свидетелями. Между
описанием встречаются, порою, жалобы изгнаннаго и сохраненныя им воспоминания о прекрасной стране, закрытой для него навеки.
     
Из всего сказаннаго нами видно, что литература Индии верна своему назначению, и может служить зеркалом положения туземнаго общества. Это литература народа не действующаго, не двигающагося, но остановившагося и углубившагося в созерцание отвлеченных предметов.