|
Главная  Поиск
|
Касты |
|
|
Страница 3 из 6
Касты в Индии
(продолжение)
Замечательно, что из четырех древних каст ни одна не имела назначения заниматься ремеслами. Из этого должно заключить, что, или установление каст предшествовало здесь существованию большей части ремесл, или-же ремесла считались занятием, до того унизительным, что отдавались в удел судрам, недостойным быть в услужении, и членам нечистых каст.
Ниже нечистых каст стоит еще жалкий род парий. Они отправляют, вместе с чандалами, самыя низкия работы. Парии сдирают с падали кожу, выработывают ее, а мясо съедают; но от коровьяго мяса воздерживаются. Прикосновение их оскверняет и лица и предметы. Они имеют свои особые колодцы; подле городов им отводится особый квартал, окруженный рвом и рогатками. В деревнях они тоже не имеют права показываться, но должны скрываться в лесах, пещерах и болотах. Брамин, оскверненный тенью парии, должен броситься в священныя воды Ганга, который одне только в состоянии смыть такое пятно посрамления. - Еще ниже парии стоят пулии, живущие на Малабарском берегу. Рабы Наиров, они принуждены укрываться в сырых подземельях, и не смеют поднять глаз на благороднаго Индуса. Завидев издали брамина или Наира, пулии испускают громкий рев, чтобы предостеречь господ о своей близости, и пока "господа" пережидают на дороге, они должны спрятаться в пещеру, в чащу леса, или взобраться на высокое дерево. Кто не успел спрятаться, того Наиры разрубают, как нечистаго гада. Пулии живут в страшной неопрятности, едят падаль и всякое мясо, кроме коровьяго.
Но и пулия может отдохнуть на-минуту от подавляющего его всеобщаго презреня; есть человеческия создания еще жалче, ниже его: это париары, - ниже потому, что, разделяя все унижение пулий, они позволяют себе есть и коровье мясо!.. Можете представить себе, как содрогается душа правовернаго Индуса при таком святотатстве, и поэтому Европейцы и мусульмане, которые тоже не уважают неприкосновенности тучных индийских коров и знакомят их с местоположением своей кухни, все они в его мнении, нравственно, вполне совпадают с презренным париаром.
После этого очерка общественнаго значения различных каст Индии, читатель поймет, как страшно наказание лишения касты, вследствие котораго и судра, и вейзия, и кшатрия, и брамин, становятся вдруг в одном ряду с отвратительным париею. Где не торжествует учение истины, там люди везде одни и те-же, несмотря на цвет их кожи: Индус, которому вы скажете, что он "человек вне касты" - разсердится на вас пo-крайней-мере столько-же, сколько немецкий барон, в дворянстве котораго вы вздумали-бы усомниться. Но здесь, в Индустане, дело идет не об одном тщеславии. Есть, конечно, случаи, когда лишенный касты может надеяться снова вступить в свои права. Иногда, например, какого-нибудь несчастнаго лишают касты оскорбленные родственники за несоблюдение приличий общежития, - за то, что он не присутствовал на родственной свадьбе или на похоронах важнаго родственника, - или за то, что не пригласил родных к себе на свадьбу или на похороны кого-нибудь из членов своего семейства. В таком случае, виновный, задобрив оскорбленных приличными дарами, является с поникшей головой перед начальниками касты. Тут он выслушивает без возражения упреки, подвергается безропотно телесному наказанию, и молча, платит наложенный денежный штраф. Потом, дав обет исправиться, он проливает слезы умиления, и распростирается, наконец, так, чтобы касаться пола носками ног, коленами, животом, грудью, лбом и руками, чту называется сактанжа (простирание шести членов). Начальники касты, удостоверившись в искренности раскаяния виновнаго, подымают его с пола, обнимают, целуют, и включают опять в свою касту, примирение с которою кончается великолепным угощением собраннаго общества, на счёт преступника. Если кого-нибудь исключили из касты за более-важное преступление и по приговору не родственников, а самих начальников, тогда примирение сопряжено с большими затруднениями. Главную роль очищения играет огонь: виновному то жгут язык раскаленным золотом, то другия части тела, железом, - то заставляют его проходить медленно по горячим угольям. В довершение всего, он должен пролезать несколько раз под хвостом коровы и выпивать сосуд, наполненный отвратительным напитком пентжа-гавия. Это покаяние, как и всегда, заключается щедрым угощением всех браминов, сколько-бы их ни сбежалось с разных сторон.
Но не всегда возможно примирение с кастою: есть случаи, в которых изгнанный и все потомство его подвергаются на веки веков проклятию, и хорошо еще, если жена и дети его не оставят. Часто бывает, что семейство предпочитает касту отцу или мужу: тогда тот, кто вчера был богатый брамин, окруженный семейством, делается вдруг скитальцем, не имеющим ни семьи, ни отечества, ни настоящаго, ни будущаго.
Благодаря страшному влиянию лишения касты, браманское исповедание могло обойдтись без нетерпимости, которою вооружались, или к которой: прибегали для собственнаго охранения, в разныя времена, почти все церкви в разных странах4.
Указав каждому классу народонаселения свое место, и устроив все так, что отпадение от веры отцов или от формы, освященной законом, влечет за собою неминуемо не только осрамление, но и совершенное разорение, - индийская религия могла вполне успокоиться. Она могла открыть границы государства, не нуждаясь в китайской стене и не страшась вторжения иностранцев, которые, находясь вне всех установленных классов, в мнении народа должны были-б стоять ниже самых парий. И действительно, сильная своею бездейственностию, индийская религия отличалась всегда духом терпимости. По тем-же причинам, она была всегда и врагом прозелитизма. Не нарушив своих коренных гражданских учреждений, она не может, никаким образом, усыновить своего неофита. По ея учению, одно рождение в состоянии подарить смертнаго качеством брамина, кшатрии или вейзии, и нет на земном шаре такой власти, которая могла-бы заменить этот случай. Индусы считают касту существенною принадлежностью и. частию организма, а потому и не поняли-бы Европейца, который сталъ-бы доказывать им возможность присвоения кому-либо прав сословия, в котором он не родился.
Следствием такой системы было то, что ни один Европеец не мог проникнуть во все таинства браманской веры, и что весьма немногие Индусы приняли учение Христа или Магомета. Завоеватели-мусульмане не смешались с последователями Брамы, - а христианские миссионеры нашли некоторый отзыв только в сердцах страждущих парий.
|
|
|